ГЛАВНАЯ
страница

Constitutum
о концепции проекта

personalia
наши ведущие эксперты + наши авторы

natum terra
карта сайта

diegesis
концепции

sociopraxis материалы эмпирических исследований

methodo-logos размышления о методе

oratio obliqua критика, рецензии, комментарии

chora
публицистика, интервью

esse
эссе

sociotoria
форумы

habitus socis информация, аннотации, анонсы

studiosus
в помощь студенту (рефераты, консультации, методические материалы)

alterae terrae альтернативные ресурсы (ссылки)

 

Леглер В.А. Научные революции при социализме.


Глава III. Локальные идеологии

1. Определение понятия.

Итак, мы видим, что взаимное непризнание советским и зарубежным научными сообществами научных парадигм друг друга – это явление распространенное и систематически повторяющееся во все периоды советской истории от 20-х годов до сегодняшнего дня... Каков масштаб этого явления в настоящий момент? В состояние противостояния великом находятся все общественные или гуманитарные науки: философия, история, социология, экономика, правоведение, педагогика, искусствоведение и т.д. В этих областях существует устойчивое состояние взаимного отрицания, формально закрепленное принципом классовости или партийности науки, разделяющим каждую науку на пролетарскую и буржуазную. В том же состоянии находятся многие разделы лингвистики, психологии, антропологии, медицины. Периодически возникают подобные явления в биологии, географии, геологии, иногда – более редко – в химии, физике, математике. Так что это явление не сводится к небольшим эпизодам, случайным событиям, которые можно отделить от основного потока развития науки. Это мощные учения, некоторые из которых существуют по полстолетия, и которые в совокупности образуют не менее половины массы советской науки – по числу научных сотрудников, публикуемых статей и т.п. Поэтому, хотя бы вследствие своей обширности, это явление заслуживает нашего интереса, Его свойства и причины я попытаюсь выяснить позднее, а сейчас отвечу только одну его особенность. А именно: все известные мне случаи противостояния никогда не оканчивались победой советской стороны и признанием зарубежной наукой своей неправоты. Всегда либо противостояние длится неограниченно долго, продолжаясь и поныне, либо советская сторона в конце концов признает свои ошибки и целиком переходит на зарубежные позиции. Первый вариант случается чаще в общественных науках, второй – чаще в естественных науках. При этом бывает и так, что советская сторона, признав свою теорию неверной, заменяет ее на другую, тоже находящуюся в состоянии противостояния (об этом см. ниже). Следовательно, если мы хотим понять смысл этого явления, то мы должны исследовать не зарубежную науку и не процесс противостояния в целом, а специфику советской науки. Именно она обладает свойством сегодня энергично защищать то, что будет считать заблуждением завтра.

Теперь попробуем дать этому явлению рабочее название. Термин «противостояние», очевидно, неточен, поскольку он включает в себя две науки и процесс их взаимоотношения. Между тем допустимо представить себе Советский Союз абсолютно замкнутым – либо путем охвата им всей планеты, либо сведением к нулю потока информации, пересекающей его границы. Представим себе, например, мичуринскую биологию в такой ситуации. Ясно, что противостояния нет, поскольку нет либо внешнего мира, либо взаимоотношений с ним, в то же время интересующее нас явление в значительной степени остается. Поэтому противостояние является не сутью явления, а его легче всего узнаваемым свойством, диагностическим признаком.

Термины типа «лженаука» и «антинаука» и т.п. тоже неудачны, и не только потому, что они скомпрометированы частым употреблением внутри этих самых лженаук (вспомним одиозное ныне определение буржуазной лженауки генетики). Геосинклинальная теория в течение столетия служила теоретической основой геологии и с полным правом называлась наукой. Можем ли мы называть лжеучеными тех, кто развивает традиционную геосинклинальную теорию и после появления плитной тектоники? Вряд ли можно называть одни и те же положения, пусть и произнесенные в разные годы, то наукой, то лженаукой, это относится и ко многим другим «лженаукам». Мичуринская биология возникла из научного спора ламаркистов с дарвинистами. Еще в 20-е годы публиковались вполне научные труды ламаркистов – Берга, Козополянского и др. Лишь к 30-м годам «...ламаркизм как течение, противопоставляемое генетике, полностью исчерпал себя» (307, стр. 65). Отрицание расширения Вселенной опирается на научную картину мира, сформировавшуюся в XVIII – начале XIX в.в., исторический материализм в середине XIX в. был вполне правомочной научной гипотезой и т.д.

В поисках термина обратим внимание на самоощущение рядового ученого, находящегося внутри научного сообщества интересующего нас типа. Как должен чувствовать себя геолог, знающий, что надвигов в природе не бывает, и все-таки увидевший их в районе своих исследований? Или археолог, находящий в раскопе запрещенные «норманизмы»? Или биолог, знающий из опыта, что из пшеничных зерен вырастает пшеница, но изучающий при этом теорию Лысенко о порождении одних видов другими? Во всех этих случаях личный профессиональный опыт противоречит профессиональному образованию и общепринятой парадигме. Из этого поединка личный опыт, как известно, редко выходит победителем. Дело в том, что личный опыт принципиально ограничен и по количеству, и по точности, и по достоверности наблюдений, в то время как господствующая парадигма имеет всеобщий характер и претендует на высокую точность и достоверность. Такое состояние ученого в своей науке аналогично состоянию гражданина в идеологическом государстве, у которого ограниченный жизненный опыт сталкивается с неограниченной всеобъемлющей пропагандой. Поскольку для человеческой психики более важно, чтобы принятая им картина мира была внутренне непротиворечива, чем чтобы она во всем совпадала с реальностью, то выигрывает пропаганда. В одном небольшом городе я слушал лекцию, в которой говорилось о непрерывно повышающемся уровне жизни. Слушатели задали вопрос, почему в магазинах перестали продаваться некоторые продукты питания. Они были вполне удовлетворены ответом лектора, что это случайное ухудшение имеет место «только в их городе и только в этом году».

Воспользовавшись этой аналогией, назовем интересующее нас явление локальной идеологией. Сейчас это название, заимствованное из работы (269) взято в известной степени наугад, но в дальнейшем я попытаюсь показать, что для использования этого названия имеется достаточно оснований.

На основе того, что нам пока известно, дадим рабочее определение: Локальная идеология – это некоторая система взглядов (учение, теория, парадигма), господствующая в какой-то советской науке и находящаяся в состоянии взаимного отрицания с парадигмой, господствующей в той же науке за рубежом.

В дальнейшем, по мере расширения знаний о явлении, мы будем расширять и определение. Сейчас отметим одно свойство локальных идеологий, отраженное в их названии. Они локальны, т.е. имеют хождение только внутри определенного научного сообщества. Этим они отличаются от общегосударственной идеологии, с которой обязан соглашаться каждый житель государства. Признание правильности мичуринской биологии было обязательным лишь для специалистов-биологов. Вопрос о преимуществе геосинклинальной теории или плитной тектоники имеет значение лишь для геологов и т.д. Даже если локальная идеология входит в школьные учебники и становится обязательной для всех, всерьез считаться с ней обязаны только профессионалы. Общегосударственная идеология имеет много общих элементов со многими локальными идеологиями и некоторые из них входят в общегосударственную идеологию практически целиком. Но эта связь не является жесткой, о чем подробнее будет сказано ниже.

К оглавлению ] Дальше ]

 

Hosted by uCoz