Коммуникативные основания стереотипов в мультикультурном пространстве

Кожемякин Е.А.

Оценивая других людей, мы, в первую очередь, определяем к какой социальной группе/культуре они принадлежат. Затем, чаще всего помимо нашего желания приписываем им некоторые черты, которые, по нашему убеждению, характеризуют социальную группу/культуру в целом. В данном случае включается механизм стереотипа как детерминированный культурой схематизированный конструкт отношения.

Проблема стереотипа - это проблема либо стандарта восприятия и отношения, либо стандарта поведения. Стереотип поведения в самом широком смысле предполагает наличие механизма соблюдения норм и скриптов как устойчивой неосознаваемой последовательности совершаемых поступков, жёстких рамок того, что можно, необходимо, рационально делать и того, чего делать нельзя, нежелательно, неполезно. Стереотип восприятия и отношения связан не только с функционированием когнитивных схем на уровне психики индивида, но и с наличием групповых образов социальных объектов, т.е. некоего стандартизированного (институционализированного) отношения к объекту и стандартизированного (институционализированного) представления о нём.

Обозначение условий возникновения и функционирования культурных стереотипов (культурно обусловленных стереотипов, или стереотипов, модусно актуализирующихся в мультикультурном пространстве) позволит рассмотреть их функции и определить коммуникативные основания стереотипов. Так, стереотипы возникают чаще всего:

- по отношению к культурам, характерно отличающимся от родной культуры (C[1]→dif); зачастую к таким культурам относят географически отдалённые, и стереотип выполняет роль хранения и конденсации информации;

- по отношению к близким культурам (C→sim); к подобным культурам чаще всего относятся культуры-соседи, а стереотип выполняет роль поддерживания положительного Мы-образа за счёт сравнения стереотипного представления о соседствующих группах со знанием о самих себе;

- по отношению к закрытым культурам (C→herm); такие стереотипы являются результатом недостаточной информации о культуре;

- в культурах с чётко «дисциплинарной», тоталитарной ценностно-нормативной системой ({C}→tot); наличие всеобщеразделяемых, переведённых во внутренний план каждого представителя культуры ценностей заставляет общество «корректировать» социальную реальность таким образом, чтобы она отвечала его ценностным запросам; информация отбирается и организуется таким образом, чтобы поддержать структуру ценностно-нагруженных категорий; новая информация не используется для того, чтобы не допускать противоречий в групповых суждениях и не вносить коррективы в уже существующие представления.

Особое внимание следует обратить на актуализацию культурных стереотипов в ситуациях культурной неустойчивости, предполагающих дефицит знания об иной культуре.

Г.Тэджфел определяет стереотип как разделяемый образ другой группы людей/культуры и выделяет две функции стереотипов на индивидуальном и две - на групповом уровне. К индивидуальному уровню Тэджфел относит 1) когнитивную функцию (предполагающую схематизацию и упрощение приобретаемого и приобретённого опыта) и 2) ценностно-защитную (создание и сохранение положительного Я-образа). К групповому или социальному уровню относятся 1) идентифицирующая функция (создание и сохранение положительного группового Мы-образа) и 2) идеологизирующая функция (формирование и поддержание групповой идеологии, объясняющей и регулирующей поведение группы; создание и сохранение Они-образа)[2].

Далее определим коммуникативные основания всех четырёх функций.

1. Когнитивная функция помогает организовать свои представления о мире, объяснить происходящие явления и события. Когнитивные схемы познания представлены т.н. «мифологической матрицей», включающей каждое новое знание в некоторое имманентное адресату поле. Причём само значение нового информативного фрагмента не имманентно адресату, а трансцендируется ему посредством фреймовых элементов когниций. Так, для европейца значение плевка в человека, что выражает, например, у представителей племени масаи любовь, будет не иным, как «оскорбление». В раках же собственной культуры подобный жест будет носить некоторые вариации значения – «оскорбление», «презрение», «проклятие». Таким же образом масаи приписывают означающему «плевок в человека» значения «любовь», «благословение», «благосклонность», «покровительство». Подобные вариации значения детерминированы конкретными коммуникативными фреймовыми ситуациями в монокультурном (знакомом адресату и коммуникатору) поле: в отношениях между влюблёнными мужчиной и женщиной плевок означает для масаи скорее любовь, в отношениях знахаря и больного – покровительство. Совокупность подобных фреймов представляет собой некое универсальное поле, в которое включается индивидуальное сознание, она создаёт некий общий объективный локус-контроль, объясняет всё для «Я». Схематически это может быть выражено в следующем виде:

 

 

 

 Заданное значение S_n репрезентируется на уровне каждой индивидуальной «мифологической матрицы», модифицируясь как S₁, S₂ и т.д. в зависимости от того, какой фреймовый элемент актуализирован (например, фрейм «общение мужчины и женщины» или фрейм «исцеление знахарем больного»). Предел таких модификаций в каждой когнитивной схеме определяется topos как полем, в пределах которого допустимы определённые вариации заданного значения.

Стереотип в подобных случаях организует систему мира, доступного для «Я», ограничивает доступность отдельных его элементов для познания, другими словами, интерпеллирует индивида в некую единую когнитивную иерархию. Возможной формулой когнитивной функции будет «я знаю то, что я должен знать».

2. Ценностно-защитная функция предполагает наличие в культуре т.н. «общей веры», ценностей, основанием которых является сегментация социокультурного пространства на поля, в которые попадают феномены, которые могут быть оценены как исключительно положительные или негативные. Другими словами представитель той или иной культуры воспринимает проявления другой культуры так, как он воспринимал бы аналогичные явления у себя дома, в своей собственной культуре. Более того, контакт с иной культурой идеологически необходим, поскольку подобный контакт предполагает сравнение иных ценностей с «моими», а, следовательно, актуализацию последних. Поясним сказанное на примере следующей схемы:

 

 

 

Важным аспектом действия этой функции является предписание к обладанию определённым отношением к той или иной ценности как к собственной и фактам её нарушения как к личностно значимым. Так, например, отношение большинства европейцев к арабской традиции многожёнства является крайне негативным; «виртуально» помещая себя в полигамное состояние, те, кто не разделяет подобную практику, могут испытывать личностное отторжение, неприятие, основанное на чувстве посягательства на личные ценности.

Каждая ситуация актуализации стереотипа в рамках описываемой функции воспринимается индивидом как фрагмент его персонального бытия, ставший возможный благодаря «вторжению» в личное пространство объективных социальных фактов. Поэтому одним из главных условий действия этой функции является возможность диалога между интериоризированными ценностями и группой/культурой идентификации. Подобный процесс может быть описан в контексте лексики Ж.Делёза как «повторение»: «Власть слов достигает своей кульминации тогда, когда она определяет повторение сказанного»[3]. Стереотипизация отношений индивида к социальным фактам в таком случае может быть определена как установление обязательной «обратной связи» в системе «ценности - индивидуальное сознание», или «культура - индивид». Другой[4] предстаёт одновременно и как объект ценностной экстраполяции и субъект верификации интериоризированной ценностной системы. Чужой необходим в таком контексте для «оживления» моих ценностных позиций, для повторения стереотипа. Важным является тот момент, что ситуация столкновения различных оценок, обозначенная на схеме «КН», представляет собой ситуацию культурной неустойчивости, дисбаланса между ценностно-нормативной интерпелляционной стабильностью, определяющей место оценивающего индивида в культуре, и вариативными ценностными воздействиями на сознание. В описываемом контексте формулой ценностно-защитной функции в монокультурном пространстве является «Я верю в то, что ценно». А в мультикультурном пространстве – «Я верю в то, что противостоит «чужим» ценностям» или в случае ценностной неопределённости иной культуры – «Я верю в то, против чего направлено «чужое» воздействие».

3. Идентифицирующая функция в самом широком смысле позволяет человеку противостоять негативной информации о себе самом, поддерживать состояние положительной «включённости» в родную культуру. Нулевое значение Я, или, говоря языком Ж. Делёза, «пустое идентификационное место» требует своего заполнения и       о-смысления посредством вовлечения, интерпелляции в культурный язык описания Я, посредством соотнесения себя с социокультурным образом Я, создавая таким образом положительный образ «Я-в-культуре». Коды поведения, обладая константно-качественной дихотомией «передача/понимание», обеспечивают относительную «незыблемость» представлений о себе-в-культуре и ведут к альтернативному идентификационному состоянию «Мы».

 

 

 

Посредством отнесения «Я-образа» к позитивному языку описания Я передача кода интерпеллирует «Я-образ» в систему «Мы-образ» и моделирует «необходимое», «правильное» его понимание. Формулой реализации этой функции в монокультурном пространстве является «Я есть тот, каким меня воспринимают Другие». Реализация данной функции предполагает следующий механизм формирования культурной идентичности:

- категоризация, представляющая собой упорядочивание социального окружения таким образом, который имеет заданный культурой смысл для индивида;

-  идентификация как отнесение себя к той или иной категории;

- идентичность как самоотождествление индивида с той или иной культурой. 

Подобный контекст определяется диалогичностью, о которой уже было упомянуто выше.

В мультикультурном пространстве данная схема приобретает следующий вид:

 

В данном случае невозможность идентичности А повторить идентичность В имеет результатом отнесение к разделяемому в родной культуре образу «Я» и затем, реформируя положительный образ «Мы», оппозиционирует себя «Они», причём таким образом, что «Я» занимает положительную, а «Они» вероятностно негативную позицию. Формулой будет являться «Я есть тот, каким меня отвергают Чужие». 

4. Идеологизирующая функция предполагает отнесение стереотипа к  некоторой надтекстовой реальности, определённой мифологической структуре. В контексте интерпелляции индивида в некое универсальное поле устойчивых моделей оценивания, поведения и отношений, эта функция предстаёт как аккумулирующая все вышеперечисленные. Мифологемы, присутствующие на уровне индивидуального сознания и возможность их повторения как условие включения в коммуникативно-идеологическое пространство, «формируют культурный и социальный мир … и определяют пределы культурно и идеологически допустимого в нашем обществе». Идеология определяет базис коммуникации на уровне одной культуры, но неизбежно нуждается в актуализации коммуникативных процессов при столкновении с иными идеологическими структурами или при изменении собственной структуры.

Таким образом мы попытались определить коммуникативные основания стереотипов, исходя из функций последних, и выяснили, что стереотипы возможны благодаря повторению объективно заданных моделей и модусам сопоставления их с реальностью, не поддерживаемой ими. Проблема, которая остаётся открытой, - это возможность диалогического коммуникативного взаимодействия при условии крайней «неподвижности», иммобильности стереотипических образований.

Версия для печати